Еще раз убедившись который час, Симамото опустила веки и просидела так секунд десять. А когда открыла глаза, лицо ее было совсем другим - словно за эти мгновения она успела перенестись в неведомую даль и вернуться, оставив там что-то.

- Хорошо. Едем.

Подозвав парня, который был в клубе за распорядителя, я сказал, что ухожу, и попросил его сделать, что положено, когда заведение закроется, - опечатать кассу, разобрать счета и положить выручку в банковскую ячейку, куда у нас был доступ и ночью. Проинструктировав его, сходил домой за “БМВ”, который стоял в подземном гараже. Из ближайшего автомата позвонил жене и сообщил, что еду в Хаконэ.

- Прямо сейчас? - удивилась она. - В Хаконэ? В такое время?

- Мне обдумать кое-что надо.

- Сегодня, выходит, уже не вернешься?

- Скорее всего, нет.

- Извини, Хадзимэ. Я долго думала и поняла, что глупость сделала. Ты был прав. Акции я продала, все. Приходи домой, хорошо?

- Юкико, я на тебя не сержусь. Совершенно. Забудь ты об этом. Просто я хочу подумать. Мне нужен всего один вечер.

Жена довольно долго молчала, пока наконец я не услышал:

- Хорошо. - Ее голос показался мне страшно усталым. - Поезжай. Только будь осторожен за рулем. Дождь идет.

- Буду.

- Знаешь, я что-то запуталась, - говорила Юкико. - Я тебе мешаю?

- Совершенно не мешаешь, - отозвался я. - Ты тут ни при чем. Скорее, дело во мне. И не переживай, пожалуйста. Мне просто подумать хочется. Вот и все.

Я повесил трубку и поехал к бару. Похоже, все это время Юкико думала о нашем разговоре за обедом, прокручивала в голове, что нами было сказано. Я понял это по ее голосу - такому усталому и растерянному, - и на душе стало тошно. Дождь все лил, не переставая. Я открыл Симамото дверцу машины.

- Ты никому звонить не будешь? - спросил я.

Она молча покачала головой и, повернувшись к окну, прижалась лицом к стеклу, как тогда, когда мы возвращались из Ханэды.