Симамото вытащила из крошечной сумочки пачку “Сэлем”. Зажигалку достать не успела - я опередил ее, чиркнув спичкой. Мне нравилось, как она прикуривает от моего огонька, щурится, глядя на колеблющийся язычок пламени.

- Хочешь, признаюсь? Я за всю жизнь ни дня не работала, - сказала она.

- Совсем?

- Совсем. Ни временно, ни постоянно. Никак. У меня на работу аллергия. А ты так говоришь о своих делах... я тебе страшно завидую. Со мной никогда не было, чтобы мысли такие в голове... Я всегда одна, сижу и читаю. Единственное занятие. И одна забота - как деньги потратить.

С этими словами Симамото повернулась ко мне и вытянула вперед руки. На правой она носила два тонких золотых браслета, на левой - золотые часы, очень дорогие на вид. Она долго держала руки передо мной, словно демонстрируя образцы выставленного на продажу товара. Я взял ее руку и стал разглядывать браслеты на запястье. Тут же вспомнил, как она тогда схватила меня - мне было двенадцать - и ощущения от того прикосновения. Они все еще жили в памяти, как и лихорадочный стук отозвавшегося сердца.

- Может, и правда лучше думать, как тратить, а не как зарабатывать. - Я выпустил ее руку и мне почудилось, будто меня куда-то уносит. - Когда только и думаешь: как бы заработать, - это работа на износ. Человек мало-помалу, сам того не замечая, теряет себя.

- Все это так, конечно. Но знаешь, ни к чему не способной пустышкой тоже быть несладко.

- Зря ты так. Ты как раз на многое способна.

- На что же, например?

- Я не материальное имею в виду, - ответил я, глядя на свои руки, лежавшие на коленях.