И Дзюнпэй пошел в зоопарк с Саёко и Сарой. Посадив Сару себе на шею, показал ей медведей.

— Это и есть Масакити? — спросила Сара, тыча пальчиком в большого, черного как смоль гималайского медведя.

— Нет, не Масакити. Тот будет поменьше, и морда у него смышленей. А это — дебошир Тонкити.

— Эй, Тонкити! — несколько раз крикнула Сара медведю. Но медведь ее не замечал. Сара посмотрела на Дзюнпэя и попросила: — Дзюн? тян, расскажи еще о Тонкити.

— Вот беда. Если честно, интересных историй о Тонкити мало. Медведь он заурядный. В отличие от Масакити, деньги считать и говорить на человеческом языке не умеет.

— Но хоть что? то хорошее в нем есть?

— Есть? то есть, — сказал Дзюнпэй. — Ты права. В любом заурядном медведе есть хоть что? то хорошее. Да, кстати, забыл. Этот самый Тонтики …

— Может, Тонкити? — нетерпеливо поправила Сара.

— Извини… этот Тонкити умел мастерски ловить рыбу. Он прятался, стоя в реке за скалой, и ловил. А это могут делать только расторопные медведи. Тонкити особо умным назвать нельзя, но рыбы он ловил больше всех остальных медведей. Так много, что всю не переесть. Но по? человечески не говорил, поэтому пойти в город ее продавать тоже не мог.

— Но тут же все просто, — удивилась Сара. — Он мог бы меняться с Масакити на мед. Ведь у Масакити его тоже столько, что не переешь.

— Верно. Именно так. Тонкити подумал точно так же, как Сара. Они начали менять рыбу на мед и лучше узнали друг друга. Выяснилось, что Масакити совсем не задавака, а Тонкити совсем не дебошир. Так они и подружились. Когда встречались, разговаривали о том о сем. Рассказывали друг другу, что знали сами, обменивались анекдотами. Тонкити изо всех сил ловил рыбу, Масакити из всех сил собирал мед. Но вот однажды — как гром среди ясного неба — из реки пропала вся рыба.

— Среди ясного неба?

— Как гром среди ясного неба. То есть внезапно, — пояснила Саёко.

— Выходит, рыба вся вдруг пропала, — огорчилась Сара.