Ночи в Хаконэ стояли прохладные, хотя было только начало октября. На даче я включил свет и зажег газовую печку в гостиной. Достал из шкафа бокалы и бутылку бренди. Скоро в комнате стало тепло, мы уселись вместе на диван, как когда-то, и я поставил пластинку Ната Кинга Коула. Огонь из печки отражался в бокалах красноватыми отблесками. Симамото сидела, подобрав под себя ноги, одна рука лежала на спинке дивана, другая - на коленях. Все, как прежде. В школе она стеснялась показывать свои ноги, и эта привычка осталась до сих пор - даже после операции. Нат Кинг Коул пел “К югу от границы”. Как давно я не слышал эту мелодию...

- В детстве, когда я ее слушал, мне страшно хотелось узнать, что же такое находится там, к югу от границы.

- Мне тоже, - сказала Симамото. - Знаешь, как меня разочаровало, когда я выросла и прочитала слова песни по-английски. Оказалось, он просто о Мексике поет. А я думала, там что-то такое...

- Какое?

Симамото провела рукой по волосам, собирая их на затылке.

- Не знаю. Что-то очень красивое, большое, мягкое.

- Что-то очень красивое, большое, мягкое, - повторил я. - Съедобное?

Она расхохоталась, блеснув белыми зубками:

- Вряд ли.

- Ну, а потрогать-то можно хотя бы?

- Может быть.

- Опять может быть!

- Что ж поделаешь, раз в мире так много неопределенности, - ответила Симамото.

Я протянул руку к спинке дивана и дотронулся до ее пальцев. Я так давно не прикасался к ней - с того самого дня, когда мы улетали в Ханэду из аэропорта Комацу. Ощутив мое прикосновение, она подняла на меня глаза и тут же опустила.

- К югу от границы, на запад от солнца, - проговорила Симамото.

- А на запад от солнца - там что?

- Есть места. Ты слыхал о такой болезни - сибирская горячка?

- Не приходилось.

- Я когда-то о ней читала. Давно. Еще в школе, классе в восьмом-девятом. Не помню только, что за книжка... В общем, ею болеют в Сибири крестьяне. Представь: вот ты крестьянин, живешь один-одинешенек в этой дикой Сибири и каждый день на своем поле горбатишься.