Саёко кивнула:

— Если бы только «бывало». Почти каждый день: просыпается среди ночи и закатывает истерику. Вся дрожит. И ревет, как ни успокаивай. Сил моих больше нет.

— Как думаешь, в чем причина?

Саёко допила пиво и в упор посмотрела на опустевший стакан.

— По? моему, насмотрелась новостей о землетрясении. Для четырехлетнего ребенка они чересчур. И просыпаться по ночам стала как раз после того, как закончились толчки. Сара говорит, что к ней приходит какой? то незнакомый дядька. Дядька? землетряс. Якобы он будит ее, чтобы посадить в маленькую коробочку. А там такая коробочка, что человеку никак не поместиться. И вот Сара упирается изо всех сил, а он тянет ее за руку и давай засовывать — только кости хрустят. Тут Сара кричит и просыпается.

— Дядька? землетряс?

— Да, долговязый такой и старый. Сара как увидит его, включает везде свет и начинает искать по всему дому: в шкафах, на обувной полке, под кроватью, в выдвижных ящиках. Я говорю ей, что это сон, но она не верит. И засыпает только после того, как убедится, что тот нигде не прячется. Но это — минимум через два часа. А мне после этого уже не до сна. Уже шатает от хронического недосыпа. О работе вообще молчу.

Саёко так откровенничала нечасто.

— Старайся, чтобы она не смотрела новости, — сказал Дзюнпэй. — И вообще лучше какое? то время совсем не подпускать ее к телевизору. Сейчас по всем каналам сплошное землетрясение.

— Да мы почти и не смотрим. Но уже не помогает. Все равно дядька? землетряс ее в покое не оставляет. Ходили к врачу, а тот лишь выписал что? то успокоительное, вроде снотворного.

Дзюнпэй задумался.

— Если хочешь, давай в воскресенье сходим в зоопарк. Сара хочет разок взглянуть на настоящего медведя.

Саёко прищурилась и посмотрела в лицо Дзюнпэю:

— Хорошая мысль. Может, хоть как? то на нее повлияет. Давно мы никуда не ходили вчетвером. Позвонишь Кану сам, ладно?